Франц Энгел

Оборачиваясь назад, я вижу, что именно с того вечера мой супруг начал обращать на меня внимание.

Будто до тех пор нам не о чем было разговаривать. Мысли наши никогда не встречались. Я могла лишь смотреть на него, изумляться, не понимая о чем он говорит, а он совсем на меня не смотрел. Когда же мы заговаривали друг с другом, мы оба придерживались той любезности, какая пристала в общении с чужими людьми. Я была напугана, он - внимателен и безразличен. Но теперь, когдя я нуждалась в нем, он наконец меня заметил. Он расспрашивал меня и ожидал ответа. Что касается меня, любовь, которая до того времени трепетала в моем сердце, утвердилась и превратилась в обожание.

 

Никогда я даже во сне не видела, чтобы мужчина столь нежно склонялся к женщине.

Когда я спросила его как развязать мои ноги, я думала, разумеется, он даст мне некие наставления, в соответствии со своими медицинскими познаниями. Я удивилась, когда он сам взял таз с горячей водой и моток белых бинтов. Я застыдилась. Я не могла перенести того, что он увидит мои ноги. Никто их не видел, с тех пор как я выросла достаточно, чтобы самостоятельно заботиться о себе. И теперь, когда он поставил таз на пол и встал на колени, все тело мое словно охватило пламя.

- Нет! - произнесла я едва слышно. - Я сама это сделаю.

- Не тревожтесь, - сказал он. - Помните, я врач.

Я продолжала настаивать. Тогда он посмотрел мне прямо в глаза.

- Гуй-Лань, - сказал он серьезно, - я знаю, это нелегкая жертва, то, что вы делаете сейчас для меня. Позвольте мне помочь вам. Я ваш муж.

Я отступила, не говоря больше ни слова. Он взял мою ногу, осторожно снял туфлю, носок и развязал завязки. Лицо его было скорбно и строго.

- Сколько вы выстрадали, - сказал он нежным тихим голосом. - Какое мучительное детство! И ради чего?

При этих словах глаза мои наполнились слезами. Он лишил смысла все мои жертвы, и при этом желал от меня новую!

* * *
 

Потому что когда ноги мои были намочены и перевязаны слабее, чем прежде, у меня начались невыносимые боли. Развязываение оказалось не менее мучительно, нежели стягивание. Ноги мои, привыкшие к стягивающим повязкам, постепенно начали расправляться, кровоток в них усилился.
Бывали моменты, когда я разматывала повязки и затягивала их потуже, чтобы облегчить свои страдания. Но мысль о моем супруге и страх, что он вечером раскроет мое преступление, заставляли меня ослаблять повязки дрожащими руками. Я отдыхала лишь когда сидела и болтала ими в воздухе.
Мне уже было не до того, как я появлюсь перед супругом, я не глядела в зеркало, чтобы убедиться свежа ли я и аккуратно ли прибраны мои волосы. Вечерами глаза мои опухали от слез, голос мой - дрожал от рыданий, которые я никак не могла остановить. Странно - не красота, а несчастие мое тронуло его! Он утешал меня, будто я ребенок. Часто я хваталась за него, не осознавая в муках своих кто он и что он для меня.

- Мы вынесем эту боль вместе, Гуй-Лань, - говорил он. - Смотреть как вы страдаете для меня жестокое испытание. Постарайтесь думать, что это не только для нас, но и ради других - сопротивление всему старому и отжившему.

- Нет! - рыдала я. - Я делаю это только ради вас. Ради вас я хочу стать современной женщиной!

Он засмеялся и лицо его осветилось почти как тогда, когда он разговаривал с той, с другой. Это была награда за мои муки. С того мгновенья я все переносила легче.

* * *
 

И на самом деле, чем больше выправлялась моя плоть, тем больше мною овладевало незнакомое доселе блаженство. Я была молода и ноги мои оставались еще относительно здоровы. Часто у женщин в возрасте стянутые ноги отмирали, иногда даже иссушивались. Мои только сильно уставали. Я начала ходить свободнее, ступени казались мне уже не настолько тяжким препятствием. Я чувствовала себя сильнее. Однажды вечером я безотчетно вбежала в комнату бегом, как раз когда супруг мой что-то писал. Удивленный, он поднял голову и по лицу его разлилась улыбка.

- Бегаете? - воскликнул он. - О, тогда самое трудное уже позади. Чаша горечи испита.

Я удивленно взглянула на свои ноги.

- Но они еще не такие большие как ноги госпожи Лиу, - сказала я.

- И никогда не будут, - ответил он. - У нее естественные ноги. Ваши теперь такого размера, какого вообще способны достичь.

Я немного расстроилась, что ноги мои никогда не станут большими как ее. Но я кое-что придумала. Так как все мои старые туфли не могли больше мне служить, я решила купить себе новые, коженые, такие же как у госпожи Лиу. На следующий день я со служанкой отправилась в один магазин и купила пару обуви. Я выбрала размер, какой хотела. Они были на два дюйма длиннее моих ног, но я заложила их носы хлопком. После того, как я их одела, никто не сказал бы, будто у меня когда-то были перетянутые ноги.

Я очень хотела, чтобы их увидела госпожа Лиу. Я спросила мужа, когда он позволит мне нанести ей ответный визит.

- Завтра пойдем вместе, - ответил он.

Я удивилась, что он хочет показаться на улице вместе со мной. Это, конечно, было не слишком прилично и я смутилась. Но, с другой стороны, я уже начала привыкать к странным его поступкам.

Итак, на следующий день мы пошли в гости, и в этот раз супруг мой держался ласковей со мною в присутствии госпожи Лиу. Верно, один или два раза он сильно меня изумил. Сначала он пропустил меня вперед, чтобы я вошла в комнату, где была госпожа Лиу, первой. Тогда я не знала, что это значит. На обратном пути до дому он объяснил мне этот западный обычай.

- Почему? - спросила я. - Неужели правда там мужчины считаются ниже женщин, как я слышала?

- Нет, - ответил он, - это не так.

Потом он мне рассказал. Все это пошло от одного старого обычая, этикета, ведущего начало из глубокой древности. Это меня сильно изумило. Я понятия не имела, что существовали другие древние народы, кроме нашего, иначе говоря, другие цивилизованные народы. Но получалось, что чужестранцы тоже имеют свою историю и культуру. Получалось, они совсем не варвары. Мой супруг обещал мне прочесть несколько книг об этом.

В ту ночь, лежа в постели, я почувствовала себя счастливой. Оказалось весьма любопытно быть человеку чуть-чуть современным. Я не только надела кожаные туфли в тот день, я еще и не румянила лицо и не украшала волосы. Так я сильнее походила на госпожу Лиу. Уверена, супруг мой заметил это.

* * *
 

После того, как я однажды согласилась измениться, передо мной словно начала открываться совершенно новая жизнь. Супруг мой начал разговаривать со мною по вечерам и эти разговоры сильно меня волновали. Он все знает. Ох! Какие смешные вещи он мне рассказал про далекие страны и про их жителей! Он рассмеялся, когда я воскликнула:

- Как забавно! Какие странные!

- Не более странные, чем мы для них, - сказал он, при этом ему неизвестно почему было очень весело.

- Что? - воскликнула я, еще удивленнее. - Они считают нас смешными?

- Разумеется, - ответил он, смеясь. - Вы бы их только слышали! Им кажутся нелепыми и одежда наша, и наши лица, и наша пища, и все, что мы делаем. Им и в голову не приходит, что люди с нашей внешностью и с нашими обычаями могут оказаться столь же человечными, как и они сами.

Я была поражена. Как могут они со своей смешной внешностью, одеждой и обычаями воображать, будто они равны нам?

Я ответила с достоинством:

- Но мы всегда поступали таким образом и соблюдали эти обычаи, у нас всегда была такая внешность - черные глаза и волосы...

- Точно! И они также!

- Но я думаю, они приезжают в нашу страну, чтобы поучиться цивилизованности. Моя мать так говорит.

- Она неправа. В сущности, они приезжают сюда, мне кажется, чтобы учить нас цивилизованности. Они, правда, могут кое-чему у нас поучиться, но они этого не признают, как и вы не понимаете, чему мы можем научиться у них.

Все, что он рассказывал мне было ново и любопытно. Мне никогда не надоедало его слушать, особенно мне нравилось, когда он говорил о чудесных изобретениях чужеземцев: повернешь одну ручку и потечет холодная и горячая вода; печь без видимого горючего, которая все равно дает тепло - водопровод и отопление, так они называются. И какими удивительными мне казались истории про машины, которые ходят по воде, летают по воздуху, или плавают под водой, и еще подобные чудеса!

- Вы уверены, что это не магия? - смущенно спросила я. - Старинные книги рассказывают о чудесах огня, земли и воды, но это все магия, сотверенная сказочными существами.

- Нет, конечно, это не магия, - ответил он. - Все очень просто, стоит человеку понять как это все работает. Это наука.

Опять наука! Она напомнила мне о моем брате. Ради этой науки он задержался в чужих краях, ест чужую еду, пьет чужую воду, носит одежды, к которым тело его не привыкло с детства. Мне было любопытно увидеть науку и посмотреть на что она похожа. Но когда я высказала свое желание, супруг мой опять долго смеялся.

- Какой же вы еще ребенок! - воскликнул он. - Наука это не то, что можно потрогать или взять в руку и рассмотреть как игрушку.

После, увидев, что я ничего не понимаю, он пошел в библиотеку, взял несколько книг с картинками на страницах и начал показывать мне разные вещи.

Каждый вечер он стал объяснять мне то одну, то другую часть этой самой науки. Я уже не удивлялась, что брат мой так увлекся ею, что даже отказался подчиниться воле моей матери и пересек Тихий океан, ради того, чтобы учиться! Я сама была очарована и чувствовала себя поумневшей до такой степени, что мне хотелось поделиться с кем-нибудь. И так как никого больше не оказалось поблизости, я спросила нашу кухарку:

- Ты знаешь, что земля круглая и наша большая страна не посередине, а вместе с другими странами занимает только одну часть земли и воды на поверхности мира?

Она мыла рис в маленьком бассейне на кухонном дворе, оторвалась от работы и взглянула на меня подозрительно.

- Кто это сказал? - спросила она.

- Наш господин, - ответила я твердо. - Теперь веришь?

Но она еще сомневалась и возразила:

- О, он знает очень много! Но стоит посмотреть и увидишь, что земля никакая не круглая. Если поднимешься на верх пагоды, которая находится на Холме Северной звезды, увидишь, что на тысячи миль кругом расстилаются горы, поля, озера и реки и все это плоское как остывшая детская каша, кроме гор, которые никто не мог бы назвать круглыми! Что до нашей страны, она не может не находится в середине. Иначе почему старые мудрецы нарекли ее Среднее царство?

Но я поторопилась продолжить:

- Более того, земля такая большая, что требуется целый месяц, чтобы добраться до другого ее края. И когда тут темно, там светит солнце.

- Теперь я вижу, как вы обманываетесь, госпожа! - закричала она торжествующе. - Если действительно необходим целый месяц, чтобы доехать до другого края света, как может солнце добраться туда за час, когда тут ему требуется целый день, миновать короткое расстояние между Пурпурной горой и Западными холмами?

И она вновь принялась полоскать корзину с рисом в воде.

На самом деле я не могла обвинить ее в невежестве, так как из всех чудных вещей, которые мой супруг мне рассказывал, самым странным для меня было то, что повсюду на небе светят те же три больших светила, как и у нас: солнце, луна и звезды. Я всегда думала, будто Пан-Ку - бог-творец - создал их только для китайцев. Но мой супруг мудр. Он все знает, и говорит только истину.