Франц Энгел

Оказывается, многие думают, будто король Ричард получил свое знаменитое прозвище – Львиное Сердце, не за что иное, как за звериную жестокость, а именно: он приказал казнить 2 700 мусульманских заложников. Среди них якобы были женщины и дети, которых военный противник Ричарда Салах-ад-Дин (Саладин) хотел выкупить, да не успел, а английский король-крестоносец, вообще отличавшийся тяжелым раздражительным характером, предал на смерть в припадке гнева.

Но оставим рассказ в духе Lifenews и иже с ним. Рассмотрим факты.

 

 

Откуда у Ричарда заложники?

 

 

Когда наше войско у Акры стояло,

Прошло две зимы, одно лето пропало,

А муки какие, а сколько убытку?..

А сколько детей превратилось в сирот?

А множество вдов – кто мужей им вернет?

 

Осада Акры крестоносцами началась, в сущности, еще за три года до описываемых событий. Предприятие казалось обреченным на неуспех, особенно после сокрушительной победы Салах-ад-Дина у отрогов Хаттина. Никто уже не сомневался в скором изгнании западных людей с Ближнего Востока.

Прибытие под стены осажденного города объединенной армии Филиппа Французского, Ричарда Английского и других сеньоров, привело, наконец, к тому, что безнадежным стало положение защитников Акры.  

Переговоры, начатые в первых числах июля 1191 года, имели целью выработку условий почетной капитуляции. Лично Ричард был против этих переговоров. Он считал, что если неприятель принимает свое поражение, то должен сдаться на милость победителя, «in misericordiam», без всяких условий. Поэтому он выдвинул непомерные требования: за свободный вывод гарнизона и жителей из города «сарацины» должны передать крестоносцам всех христианских пленных и «всю страну», то есть, прежнее Латинское королевство – Иерусалим и окрестности. Ричард, конечно, не предполагал, будто мусульмане пойдут на подобные условия, он хотел лишь показать зачем он сюда явился, чего добивается, а судьба гарнизона Акры и так в его руках.

Действительно, 12 июля Акра была взята крестоносцами, о чем поведал арабский летописец Абу-Шама: «Страшный шум поднялся на стороне франков. Всех правоверных охватил ужас, все оцепенели, поле огласилось воплями, плачем, стонами и рыданиями. О, гнусное зрелище: маркиз /имеется в виду Конрад Монферратский/, войдя в Акру с четырьмя знаменами христианских королей, поднял одно из них на цитадели, второе – на минарете великой мечети (а была пятница!) и третье – на боевой башне, вместо знамени ислама». Хронист Амбруаз представляет случившееся с другой стороны: «Четыре года минуло с тех пор, как сарацины захватили Акру, и город был взят нами на следующий день после праздника святого Бенедикта, несмотря на их проклятый род. Тогда мы увидели церкви, оставшиеся в городе, изуродованными и лишенными образов, с повергнутыми алтарями, с посеченными крестами и распятиями из презрения к вере нашей ради удовлетворения их неверия и освобождения места для их мечетей». 

Однако, Филипп Французский посчитал переговоры отнюдь не лишними, да, он поддержал Ричарда, но при этом склонил его к выдвижению более конкретных «разумных» требований: было условлено, что защитникам Акры сохранят жизнь и в скором времени отпустят при условии уплаты выкупа в 200 тысяч динаров (35 тысяч марок), освобождения 2 500 христианских узников и передачи победителям Святого Креста Господнего. После чего уехал – покинул Святую Землю. Переговоры же от имени «королей» вел Конрад Монферратский, который выражал мнение скорее Филиппа, чем Ричарда (маркизу, согласно тайному сговору, полагались комиссионные). Отсюда как мы увидим далее возникла немалая доля недопонимания между переговаривающимися сторонами.

 

 

Почему Салах-ад Дин не выполнил условий соглашения?

 

 

Полная путаница царит в христианских и арабских источниках о первоначальном сроке выполнения обязательств. Одно не вызывает сомнений – этот срок передвигался. 6 августа Ричард пребывал еще в уверенности, что сделка состоится. На сороковой день после подписания договора о капитуляции, то есть, 20 августа заложники были казнены.  

В новейшей литературе почти никто не ставит под сомнение, прямо или косвенно, «честность», добрую волю Салах-ад-Дина, который желал заплатить, но не успевал по объективным причинам. Мол, слишком малое время отвели ему для выполнения обязательств. При этом известно, что после продления срока платежа Салах-ад-Дин просил дальнейших изменений в условиях соглашения: он предложил выполнить свою часть договора частично, а в обеспечение остальных обязательств хотел получить от Ричарда новых христианских заложников. Святой Крест, 1 600 пленных и 100 тысяч динаров были доставлены султану, только вот он ничего не предпринял для их передачи крестоносцам. Арабские источники одобряют поведение Салах-ад-Дина, его настойчивое стремление получить какие-либо гарантии. Баха-ад-Дин пишет, что султан отказался выполнить требования в первый срок, «зная, что если он отдаст деньги, Святой Крест и пленных, оставив соотечественников в руках врага, ничто не сможет защитить его от обмана». Изначально предполагается коварство Ричарда. «Король... сделал бы то, что он намеревался сделать, - слышим мы комментарий к казни заложников, - даже если бы ему были переданы деньги и пленные христиане. Ибо так говорили впоследствии его собственные единоверцы».

Разумеется, арабские источники ничего не знали о состоянии ума и воли Ричарда, это домыслы, и домыслы точно характеризующие ту сторону, от лица которой они делаются: Салах-ад-Дин не собирался выкупать гарнизон Акры и прикрывал собственное решение «прозорливостью» относительно намерений английского короля.  

Мы не можем назвать наш нынешний век более гуманным, чем времена Ричарда и Салах-ад-Дина. Однако, хотя бы в теории и в нормах международного права человеческая жизнь признается сейчас бесспорной ценностью. Поэтому если мы говорим о циничных преступлениях со стороны власти вроде подконтрольных терактов, нам на ум приходят примеры из древности и средневековья. В ту эпоху круговой поруки не существовало такого понятия как преступление против человечности. Только не странно ли, что подобные оправдания приводятся, когда речь идет о Ричарде, но не и о Салах-ад-Дине, словно султан отличался совершенно исключительной гуманностью? Далее. Когда в доказательство более милосердной позиции мусульман приводится сетование арабских источников по поводу того, что христиане не продали заложников в рабство, вместо того, чтобы убивать их, не учитываются два момента: первое, из-за того, что переговорщик от крестоносцев Конрад постоянно упоминал о деньгах, у противной стороны сложилось впечатление, будто именно выкуп беспокоит Ричарда более всего, следовательно, король мог обойтись и без посредничества султана, просто продав заложников, тогда как для Ричарда на самом деле куда важнее было освободить пленных христиан и получить Святой Крест как доказательство его моральной победы; второе, христианские источники вовсе не дискутируют по поводу возможной продажи заложников, очевидно, не находя в этом случае предмета для обсуждения (единственное исключение – Сикард – приближенный все того же Конрада Монферратского) – у христиан в отличие от Салах-ад-Дина не было в распоряжении рынка рабов.  

 

 

Почему Ричард приказал казнить заложников?

 

 

«Когда пришел день, в который Саладин должен был это выполнить /передать пленных и Святой Крест/, он потребовал от христиан, чтобы они ему дали еще один день, ибо он пока не готов к тому, что ему надлежало сотворить. Наши люди, имевшие великое желание обрести Святой Крест и узреть пленных освобожденными, согласились на это. Когда же настал день, о котором с ним было условлено, короли и рыцари и все вооруженные люди были готовы... Прелаты, священники и все духовенство вышли из города в великом благоговении и пошли к тому месту, которое назначил им Саладин. Когда они пришли туда, они были уверены, что Саладин вернет им Святой Крест и исполнит свое обещание, которому они поверили... Однако, они оказались обмануты. Великая печаль восстала среди христиан, и много слез пролито было в тот день».

                                                                                                                  

И впрямь: сарацины нам снова солгали.

Султан Саладин по коварству натуры,

Решив, что за Крест он сдерет с нас три шкуры,

Заложников вновь утешенья лишил

И вновь – вместо мира – лишь торг предложил.

 

Так накапливалось разочарование после победы, вернувшей крестоносцам надежду на восстановление Латинского королевства. Ричард тоже терял терпение: ему пора было начинать поход на юг, а также из-за отъезда Филиппа готовиться к своему собственному возвращению домой. К тому же наличие большого количества пленных представляло угрозу безопасности, охранников не хватало, так что бегство заложников становилось обычным явлением. А Салах-ад-Дин стремился выиграть время. Был назначен новый срок для обмена военнопленными 1:1 и возвращения Истинного Креста – 20 августа. Подготавливалась также личная встреча Ричарда и брата Салах-ад-Дина. В тот день король с несколькими приближенными прошел над крепостными рвами Акры, но напрасно прождал так и не объявившегося глашатая. Неблагоприятное стечение обстоятельств задержало послов, или это намеренное оскорбление? Дальнейшие переговоры, о которых надо было вновь и вновь уславливаться, показались Ричарду бесполезными. Он посоветовался с герцогом Бургундским и, получив его согласие, «повелел, чтобы вывели тех сарацин, которые достались ему, как его доля, - рассказывает так называемый Продолжатель Гийома Тирского. – Когда же их привели, он велел их выстроить в виду двух армий, христианской и сарацинской. И их построили так, чтобы сарацинам их было хорошо видно. Король тот час же приказал, чтобы всем им отрубили головы и сделали это дерзко, напоказ. И со связанными руками они были умерщвлены на виду у сарацин».

Казнено было более 2 600 человек. Речь не шла обо всем гарнизоне или тем более населении Акры. Короли задержали только знатных и состоятельных. Помиловали всех, кто переходил в христианскую веру, пока фиктивность этого вероотступничества не стала настолько явно использоваться как возможность бегства, что его запретили. В конце концов, перед казнью пощадили самую платежеспособную элиту, в том числе и комендантов, так как сохранялась надежда получить за них выкуп в порядке частных соглашений. С другой стороны, ушли все бедные, то есть большая часть населения. Так, Ибн-аль-Атир говорит: «Отпускали только обозных слуг, бедняков и курдов, и, вообще, людей незначительных», смерть которых не могла произвести никакого впечатления на противника. Таким образом, лишили жизни представителей среднего сословия: тех, чьи родственники могли добиться аудиенции у султана.

Ричард упоминает об этой казни в своем письме аббату Клерво от 1 октября: «И согласно заключенному договору, о котором я тебя /письмо написано по-латыни, поэтому обращение на «ты»/ уже информировал, из сарацинов, находящихся у нас под стражей, примерно две тысячи шестьсот, среди которых не было женщин, были выведены за город и нами убиты». Для Ричарда оправданием служила ссылка на «умеренность»: «secut decuit» - как подобает. Казнь сия - не акт террора, вызванный припадком королевского гнева, но ответ на нарушение соглашения. Ричард считал, что поступил справедливо. Также, по мнению хрониста Амбруаза, только Салах-ад-Дин нес все бремя вины за гибель заложников: султан пожерствовал врагу храбрых защитников Акры. Карать подданных за стратегические просчеты их господина с тем, чтобы предостеречь его на будущее, таково правосудие военного времени.