Франц Энгел

В 1982 году на экраны вышел французский фильм Даниэля Виня «Возвращение Мартена Герра». Среди сценаристов картины значится историк, профессор Принстонского университета Натали Земон Дэвис. По итогам работы над фильмом она выпустила одноименную монографию, где обосновала свою точку зрения на неординарные события, произошедшие более четырехсот лет назад на юге Франции.

В 1538 году в одном из селений Гаскони Артига был заключен брачный контракт между Мартеном Герром и Бертрандай де Роле. Их поженили фактически еще детьми (мужу едва исполнилось 14 лет, а жене – 12, по ее показаниям и того меньше). Сыграло ли роль данное обстоятельство или, как утверждали местные крестьяне, «колдовство», но лишь на девятый год брака Бертранда забеременела. Однако долгожданному сыну исполнилось едва несколько месяцев, когда Мартен Герр внезапно исчез из деревни. Он уехал в Испанию, и позже воевал против родной Франции в рядах армии Филиппа II во Фландрии.

Ничего этого не зная, не получая от мужа никаких вестей, Бертранда жила добродетельно, оставаясь «соломенной вдовой». А спустя шесть лет прошел слух, что Мартен Герр объявился. Как выяснилось позже, это имя присвоил себе некий Арно дю Тиль, житель Сале в соседнем Лангедоке. Известно, что в 1553 году Арно вернулся после службы в королевской (французской) армии в родные края. По пути домой встретившиеся ему два друга Мартена Герра приняли его за своего исчезнувшего приятеля. Эта ли ошибка овладела вниманием Арно или она только укрепила его в ранее принятом решении, но с тех пор он стал упорно готовиться к «перевоплощению»: собирал всевозможные сведения о Мартене Герре, его семье и окружении, изучил имена и дела многих сельских жителей Артига и даже овладел характерными выражениями басков.

Только через три года Арно счел себя готовым появиться в селении Мартена Герра под его именем. Остановившись на отдаленном постоялом дворе, он назвался им как бы для пробы, надеясь, что вскоре новость о возвращении блудного «мужа» дойдет до его родных. Первыми на встречу с ним явились четыре сестры Мартена, которые с радостью признали в нем «брата» и поторопились к его жене - Бертранде. После некоторых колебаний она заявила, что это ее исчезнувший супруг, а затем и родной дядя Мартена - Пьер Герр согласился принять «племянника» под свой кров. Все жители Артига по примеру родственников сочли самозванца «своим».

Арно в качестве Мартена прожил с Бертрандой в любви и согласии более трех лет, у них родилось две дочери. «Отец семейства» перестал беспокоиться о своем статусе и подал на «дядю» иск в гражданский суд. Оказавшись ответчиком в имущественном споре Пьер Герр моментально отрекся от прежнего своего подтверждения личности лже-Мартена. Теперь он во всеуслышание заявил: это самозванец! Тут же посыпались доказательства – он ниже Мартена, коренастее, у него нет шрама над бровью, да и нога нынешнего Мартена стала меньше размером, разве такое бывает? Пьер даже дознался кто такой лже-Мартен, разыскал родственников Арно. Мнение односельчан при этом разделились, одни считали, что перед ними Мартен, другие – Арно дю Тиль, а подавляющее большинство не решалось делать однозначных выводов.

Бертранда продолжала твердить, что это ее законный муж до тех пор пока дядя не подал «в ее интересах» и от ее имени иск в суд о признании пришельца обманщиком.

Местный суд постановил, что обвиняемый является не Мартеном Герром, а Арно дю Тилем и вынес ему смертный приговор. Фактически, судьи отказались решать это дело, приговорив Арно к отсечению головы, т.е. к дворянской казни. Само собой разумелось, что подсудимый обратится с апелляцией в парламент Тулузы. Так и произошло.

Неоспоримых доказательств ни в пользу ни во вред обвиняемому не нашлось. Уголовная палата уже была готова вынести окончательный приговор, причем мнения «по большей части были в пользу подсудимого и против названного Пьера Герра», когда в здание парламента Тулузы явился человек, до сих пор не участвующий в этом деле. Он сказал, что его зовут Мартен Герр, и был в конце концов признан таковым.

Если бы не это своевременное появление, Арно дю Тиля признали бы Мартеном Герром.

Каким же образом самозванцу удавалось обмануть всех и каждого, включая близких родственников и жену отсутствующего? Профессор Дэвис отвечает: никак. Арно дю Тиль не был похож на Мартена Герра ни внешне, ни в обхождении, или характером. Пьер Герр решил, что фальшивый племянник будет сговорчивее настоящего, «добродетельную супругу» Бертранду очаровал вовсе не призрак ее блудного мужа, а реальный Арно из Лангедока. Таким образом, они оба, как и прочие родственники были соучастниками самозванца все три с половиной года пока тот жил в их деревне под именем Мартена Герра. Односельчане же предпочли не вмешиваться в личные дела семейства Герров, мол, родне лучше знать насколько кто настоящий.

Известный специалист по истории культуры Возрождения Роберт Финлей выступил против такой трактовки событий. Он призвал к буквальному следованию тем свидетельствам, что запечатлены в документах эпохи, где Арно представлен искусным обманщиком, почти колдуном, а Бертранда и прочие дураками с необыкновенно слабой памятью. Финлей призывает руководствоваться традицией академической историографии позитивистского толка: чем больше историк устраняет себя из повествования, оставляя читателя наедине с «показаниями источника», тем ближе его построение к истине, иначе говоря, историк превращается в протоколиста.

Подобный подход не выдерживает критики. Да, кажется, люди при опознании Мартина Герра тем легче могли ошибаться, что в 16 веке не было ни фото, ни видео, ни даже, скажем, отпечатков пальцев. Хотя последнее изобретение не помешало спору о личности в 1927-1931 гг. Это дело Джулио Канеллы, имевшее место в Турине, приводится профессором Дэвис в качестве примера. Отпечатки пальцев свидетельствовали, что спорная личность – это Марио Брунери, но супруга господина Канеллы утверждала, что он ее муж Джулио.

Однако, еще более вопиющий случай произошел совсем недавно, в 1997 году. Про эти события был снят художественный фильм – триллер «Хамелеон», совместное производство США, Канады и Франции, режиссер Жан-Поль Саломе. А в 2012 году Барт Лэйтон выпустил документальную ленту «Самозванец».

Итак, 1997 год. Имеются семейные видео и альбомы с множеством фотографий. Тем не менее... Пропавший три года назад Николас Баркли, 13-летний мальчик из простой техасской семьи, невероятным образом найден в Испании. Семья счастлива: их не смущает даже то, что парень сменил цвет волос и глаз (Николас был блондином с голубыми глазами, а теперь у него карие глаза), говорит с акцентом и никого не узнаёт, кроме того, ему не 16 лет, а 23 года, он ведет себя как подросток, но не выглядит как подросток. На самом деле это француз Фредерик Бурден: самозванец, менявший свою личность по меньшей мере 39 раз.

Первой лже-Николаса опознает родная сестра пропавшего, прямо как в деле Мартена Герра. Ему делают американский паспорт на имя Николаса Баркли. «Дома» он попадает в объятия «матери» и «зятя». Соседи принимают все так, как им преподнесено. Только реакция «старшего брата» отличается сдержанностью.

Обман бы удался как нельзя лучше, да незаконным перемещением подростка из Америки в Испанию интересуется ФБР. Агенту лже-Николас рассказывает столь фантастическую историю, что лучше бы он придумал, будто его похитили инопланетяне. Так рождается первое подозрение: он либо лицедей, либо человек, плетущий небылицы под влиянием каких-то травмирующих событий. Далее, лже-Николас совершает еще одну ошибку, он дает интервью журналистам, позволяет снимать себя. Некий частный детектив сравнивает фото Николаса с изображением на телеэкране и приходит к выводу, что у них разная форма ушей. Однако, родственники продолжают утверждать: они обрели сына и брата. Если их предостерегают, они ведут себя так, словно ничего не слышали, а когда речь заходит о ДНК-тесте и сестра и мать наотрез отказываются.

Тут начинает паниковать сам лже-Николас. Он понимает, семейству есть что скрывать (недаром «сестра» сразу показала ему семейный альбом, щедро снабдив необходимыми справками, как и в деле Мартена Герра жена Бертранда поведала самозванцу множество подробностей совместной жизни с прежним мужем, чтобы потом на процессе подыгрывать ему, задавая только те вопросы, что они предварительно обсудили). Нервы у Бурдена сдают, он разоблачает себя, одновременно выдвигая против матери и брата Баркли обвинение в убийстве Николаса. Мать с сестрой погибшего все отрицают, а брат-наркоман к тому времени умирает от передозировки. Обманутым Баркли (также как по мнению историка Финлея были обмануты Бертранда и Пьер Герр) после признания самозванца приходится сетовать на собственную легковерность и глупость. Улик, изобличающих кого-либо из них в причастности к смерти Николаса, до сих пор не найдено.

Таково вкратце дело Баркли-Бурдена, которое дает однозначный ответ на вопрос: как самозванцам удается ввести окружающих в заблуждение? - Только при соучастии ближайших родственников.